“Правильно” ли психологу рассказывать об опыте своего страдания? – спросили в одной теме на форуме.
https://www.b17.ru/forum/topic.php?id=299963
Я решил написать несколько слов, как я вижу.
По состоянию на сегодняшний день, понятие “правильность”, очевидно, вызывает большие разногласия между разными общественными группами, между разными стилями мышления.
Правильность (или “соответствие норме”) – конструкт, порицаемый западной культурой начиная, скажем, с 70-х гг ХХ века. Хотя корни такого отвержения находятся и в карнавальной культуре (Бахтин), и в приходе постмодернизма, и так далее.
Но “правильность” также остается конструктом, явно поддерживаемым “традиционными” культурами (включая остатки культуры “викторианской эпохи” или “белой” культуры на Западе, у нас такие “опоры” – наиболее видные – это Церковь и некая советско-царская культура (не знаю как назвать правильно – патриархальная?) – в духе армейского воспитания, отцовского мужского воспитания и тп – что очень близко той самой “white proud / white supremacy” культуре в Штатах. Про нее много пишут авторы середины ХХ века – типа “воспитание, армия, сын должен быть мужчиной и тд”.
У меня есть ощущение, что в традиционной русской культуре (православная, которая существовала на территории России Х-ХIХ века) личные беды и горести не было принято выставлять на всеобщее обозрение, кроме некоторых случаев – традиция коммуникативных “жалоб”, жалобная традиция, общение, “плач” и такие явления. То есть – для внешних – не жалуемся, для своих – обязательно расскажем как все плохо, кому плохо – помогаем всем миром “по копеечке” (см. 1-й канал) – такие в общем, противоречивые но балансирующие коллективное эмоц. настроение традиции…
Насколько мы родом “оттуда” я не знаю – каждый может подумать сам о своих культурных корнях.
Если вернуться к традиционной русской культуре, то поступок упоминания или демонстрации психологом своих личных травм в открытом интернете будет относиться скорее к культуре юродства (термин), либо намеком на мученичество (!) и это вряд ли согласуется с основными христианскими принципами скромности и смирения. Мне кажется, что для православной культуры открытый рассказ о такой личной истории – это поступок позиционирования себя как весьма Необычного Человека. Это поступок, подтверждающий отход от поддержки концепции общественной “нормы / правильности”, таким образом – подтверждение приверженности современной западной культуре. И, с точки зрения социологии – подтверждение близости таким ценностям, но не традиционным ценностям культур православной, восточной и ряда других.
Безусловно, открытие такой информации человеком находит гуманный и общечеловеческий отклик. Ведь во всем мире ряд известных психологов, создавших свои распространившиеся подходы – кто-то рассказывает, что страдал от ПРЛ и нужно было справляться, кто-то нашел способ жить с шизофренией – эти истории не только вызывают доверие, но и валидируют (и этим уже сильно поддерживают людей с похожими проблемами), и к ним невозможно отнестись равнодушно.
Кроме случаев, когда такая информация используется нечестно.
С другой стороны, как и вся “психотерапия”, такое “открытие широкому кругу своих личных проблем/травм” – традиционно не так уж близко русской и/или восточной (азиатской) культуре. Известно, что сохранение лица на Востоке = сохранение чести и это чуть ли не самое важное, о чем человек должен заботиться в жизни. В православной культуре открыть свои страдания можно (и нужно) Богу, доверять Ему происходящее.
Раскрытие страдания в личной истории гораздо больше укладывается в западную прагматическую модель, начиная с первой трети ХХ века. Собственно, Фрейд и “сломал всем мозг” в начале ХХ века, заметив и отразив эту тенденцию терапии выйти из закрытых кабинетов врачей в мир публичный, не-сокровенный.
Поэтому самораскрытие психолога, терапевта – поступок вполне логичный и “правильный” для того, кто идентифицирует себя с ценностями современной западной культуры (вопрос о ценностях глобализма – отдельный вопрос). Самораскрытие психолога/терапевта – по сути подтверждение идентичности психолога/терапевта самОй современной психотерапии. Крайне необходимо общественно показать (валидировать) право на страдание, открыть возможность говорить голосу страдания, чтобы человек не замкнулся в своей боли. Но делать это самораскрытие нужно крайне аккуратно, учитывая то, что этот поступок может быть расценен как “неправильный” другой большой частью населения планеты, и об этом не стоит забывать.
Должен ли психолог по своей инициативе широким образом обозначать свою социокультурную позицию, прямо или косвенно втягиваясь в политические, общественные вопросы, способствуя усилению противостояния на этой почве, или нет – вопрос весьма открытый.
Люди ориентируются на свою совесть.
У каждого человека есть свой определенный опыт страдания (и постороннему невозможно судить, какое именно страдание тяжелее). У кого-то история личного страдания будет импульсом к профессии психолога. Кто-то использует ее, чтобы привлечь клиентов. Кто-то – чтобы описать свой подход, созданный “под себя и такие проблемы”.
В конечном итоге – никто же не запрещает использовать эту информацию в любых целях, да и проверять, наверное, никто не будет. В обсуждениях на форуме ряд психологов сошлись на том, что такая информация положительно сказывается на привлечении новых клиентов, и на формировании доверительных отношений в терапии.
